.png)
.svg)
.svg)
Почему подростки вовсе не перестали читать, как это принято думать. Как литература по-прежнему остается мощным инструментом для воспитания, самопознания и преодоления жизненных трудностей. И как учителя и родители могут настроить диалог с подростками через литературные тексты.
В этом интервью медиа Стартории рассказала Анастасия Серазетдинова — автор телеграм-канала «На стороне детства», создатель проекта Hungry Teachers и ведущая книжного клуба «Ночник». Анастасия — не просто учительница литературы, но энтузиаст современного подхода к образованию. Она с упорством и вдохновением внедряет идеи гуманистической педагогики, помогая подросткам не только читать, но и понимать себя.
— Анастасия, про современных подростков часто можно услышать мнение, что они «не любят читать». По вашему опыту, так ли это? Можно ли что-то сделать с этим нежеланием?
— Современные дети, как и взрослые, перегружены информацией: соцсети дают большой простор для обменивания текстами. То есть нельзя сказать, что современные дети не читают. Они читают, только не то, что кажется взрослым важным.
Классическая литература никогда не была приоритетом, потому что она сложна в интерпретации. Я уверена, что многие взрослые не горят сейчас желанием «читануть» на диванчике Пушкина. Нужно приложить много усилий – знаний, насмотренности – чтобы понять классический текст. Это навык, который не дается нам от рождения. И тут важно аккуратно проводить ребенка через это, помогая, а не ругая и не осуждая: «Опять не читаешь!».
Еще сейчас современные издательства детской и подростковой литературы много внимания уделяют тому, как заинтересовать ребенка чтением, как обратить его внимание на проблемы, которые волнуют именно его. Издательство «Самокат», например, выпускает много невероятно прекрасных книг, которые говорят с подростком. А еще издательства стараются рассказывать о классике через комиксы. Например, по Грибоедову или по Пушкину, чтобы дать современному ребенку возможность прикоснуться к сложным текстам, не потонув в страницах.
— Можно ли сказать что у наших детей книги «проиграли» у гаджетов и компьютерных игр?
— Гаджеты и в целом компьютеры — это сложно конкурирующее с книгами поле, потому что вся суть технологий направлена на то, чтобы облегчить жизнь пользователя. Литература такую цель перед собой не ставит. Но современные писатели точно стараются настроить с современным ребенком диалог. Поэтому важно обращать внимание на то, что выпускает «Поляндрия», «Белая ворона», «Розовый жираф». Коллеги много думают о современных детях и ищут рукописи, которые точно отзовутся.
— Литературу часто привязывают к гуманитарному складу ума, и подросток, увлекающийся, скажем, программированием, может говорить: «Ну мам, мне вообще не нужны все эти книжки с переживаниями героев». Как объяснить ребенку, что это не так?
— Современные исследования показывают, что дуализм «гуманитарий – технарь» — устаревшая привычка разделения. Мир не делится на черное и белое, он устроен чуть сложнее. Поэтому важно говорить с ребенком не о том, что он должен читать или не должен, а о тех проблемах, которые в тексте затрагиваются.
«Технарь» тоже испытывает чувства, сталкивается с эмоциями и вообще живет эту жизнь не только за компьютером или в лаборатории. «Гуманитарий» вполне не чурается алгоритмов и цифр, не держится обеими руками за высокие материи и абстрактное мышление.
— Чем литература может быть полезна детям с техническим складом ума?
— Мне сложно говорить, полезна ли литература. В моей картине мира литература создана для удовольствия. Прочитать хорошую книжку — это возможность побыть с собой и текстом, подумать о том, о чем в будничном потоке не думается.
Всегда говорю детям: мы с вами смотрим на мир через разные оптики — математику, историю, литературу и другие, но мир не делится на предметы. Живопись, скульптура, танец, театр, текст — это взгляд человека на мир. У кого-то этот взгляд такой пронзительный, что произведение его труда становится искусством и застревает в веках.
Как Толстой посмотрел на то, что любовь – это какая-то сложно устроенная штуковина?! А как это увидел Чехов? А Пушкин? А Астрид Линдгрен? Это такие разные стеклышки, которые помогают немножко осознать, что живем в сложно устроенном мире. И когда мы многое прочитали, поняли, то уже возможно создать что-то свое, отличное от того, что уже увидели и узнали.
На математику можем посмотреть, как и на литературу. Кажется, все это нужно для того, чтобы понять, где мое место в мире, что я за человек и что могу сделать, чтобы остаться здесь подольше.
— А помогает ли литература современным подросткам справляться с личными кризисами и переживаниями? Есть ли произведения, которые особенно «откликаются» молодым людям?
— Не знаю, насколько литература помогает справляться, но она точно говорит, что ты не один в том, что тебя волнует. Если ты испытываешь боль, то что-то похожее кто-то уже испытывал точно. Если ты влюбился, то это точно уже где-то было. Ты можешь посмотреть, как герой справлялся, как ему было в том, с чем он столкнулся.
Например, современные издатели стали делать много хороших книжек про смерть и разговоры о ней, эта тема потихоньку перестает быть табуированной. А как мы знаем, проживание утраты — это большой и сложный этап, от которого, в силу воспитания и прошлого, взрослые часто ограждают ребенка. Элен Дьюти написала хорошую книжку «Умираю как хочу спросить!». Натали Висс рассказала нам историю старения, одиночества и умирания в книге «Автобусная остановка».
Много книг появляется про травлю, это очень важная история, потому что человек, который подвергся буллингу, думает, что с ним что-то не так, а это ошибка. С тобой точно все так. Тэмси Уинтер «Я — мисс Никто», Оскар Крун и его «Подснежники и вонючие крысы», уже ставшая классикой «Соня» Алексея Олейникова и Тимофея Яржомбека.
Сейчас вокруг большое поле для того, чтобы ребенок мог поговорить с текстом о том, что волнует его.
— Вы рассказываете, что используете принципы гуманистической педагогики. Как это помогает педагогам и родителям выстраивать отношения с подростками?
— Я придерживаюсь философии Карла Роджерса: человек сам знает, как ему лучше и комфортнее, а я лишь помогаю, аккуратно подсвечивая какие-то вещи, которые маленький человек или подросток может не видеть в силу разного развития компетенций. Мне точно помогает принцип — у меня два уха, два глаза, но всего один рот. Это значит, что я должна много видеть и слышать, а говорить мало. Если на уроке ребенок звучит и говорит больше, чем я — это хороший урок.
У педагога много власти в классе: может окрылить, но может и растоптать. Поэтому работа над собой, страхами и амбициями – важная часть профессионального развития.
Я много исследую опыт каждого ребенка, устройство его семьи, таланты, желания, мотивацию.
Передо мной человек. Да, у него пока мало опыта, но он уже Человек. И я буду относиться к нему так же, как я отношусь к взрослому. Слушать, верить в то, что говорит ребенок – это важная штуковина. Не думать, что ты знаешь все, потому что ты взрослый. Ребенку нужно давать возможность расти и ошибаться безопасно, без осуждений, без «вырастешь — поймешь».
— Чем живет сегодня книжный онлайн-клуб «Ночник»?
— Я читаю много детских книжек, пишу на них коротенькие обзоры и непрофессиональные рецензии. И я вижу, как развивается современная детская и подростковая литература. И однажды подумала: детские книжки нужно читать со взрослыми, тогда у нас есть возможность услышать молчаливых детей и увидеть их проблемы, сложности, а иногда даже трагедии. И я придумала проект «Ночник», где мы со взрослыми читаем детские книжки и обсуждаем их.
Проект бесплатный, чтобы как можно больше людей могли приходить и говорить о действительно важном. Сейчас проект живет периодически, когда у меня есть силы встречаться и обсуждать. В современное время найти силы – это большая роскошь. Но когда встречи случаются — это очень теплая история про людей и детей.
— Как ваш проект Hungry Teachers помогает педагогам работать эффективнее и находить новые подходы к обучению детей?
— Проект Hungry Teachers родился в пандемию. Я тогда не умела преподавать детям онлайн, поэтому свернула групповые очные занятия, а материал, который я делала для детей, остался. И я подумала, что нужно упаковать это в рабочие листы, которые буду отдавать людям. Знаю, каково это, когда тебе нужно придумать какой-то любопытный ход для детей, а у тебя нет ни сил, ни времени.
И я поделилась, и продолжаю, многими своими наработками, которые я сама отрисовываю. А потом появились курсы про управление классом, исследование опыта ученика и оценивание – это те темы, которыми я занимаюсь уже много лет. И людям стало это интересно, они стали приходить.
У нас не так много хороших методических материалов на русском языке. А в силу своего опыта в международном секторе образования знаю, что книг на английском языке, основанных на доказательной педагогике, уже издано очень много. Поэтому стараюсь делиться своими знаниями, опираясь на самодельный перевод. Иногда спрашиваю у аудитории, о чем бы им было интересно прочитать.
Я не делаю рекламу в своем канале, потому что он создан для души, тут я не умею зарабатывать и не хочу. Еще я выросла в маленьком поселке на берегу Берингова моря, на Чукотке, и знаю, как многие классные разработки недоступны в таких точках, потому что это суровый север, где людям иногда не на что позволить себе развитие. Поэтому мой синдром спасателя и желание помогать дают мне возможность делать приятные штуки, которые используют другие педагоги. И родители, кстати, тоже.
.svg)
.svg)
.svg)
20(1).png)
.svg)
.svg)