.png)
.svg)
.svg)
«Когда сын в 14 лет сказал, что будет выполнять трюки на новом велосипеде и самодельной BMX-рампе, я едва не поседела. А он смотрел с таким огнём в глазах и верой в себя… Мы договорились: пусть прыгает, но на сертифицированной трассе, с инструктором. Он вернулся с синим коленом и сияющими глазами. А я поняла: риск — не всегда враг.»
Мы решили начать именно с этой истории, потому что она о том, что страх за ребёнка можно превратить в доверие и поддержку.
Почему подросткам хочется рисковать — и как сделать это безопасно, рассказываем в статье.
Подростковый возраст — время больших внутренних бурь. По словам медицинского психолога Бориса Бубаева, жажда риска — это не просто каприз.
«Это биологическая необходимость, продиктованная «пляской дофамина» и «вальсом тестостерона». Префронтальная кора мозга, ответственная за рациональное мышление, еще «не достроена», уступая место импульсивным порывам», — поделился он в комментарии Стартории.
Этот дисбаланс подтверждают многочисленные научные исследования. В возрасте 13–17 лет активнее всего развивается лимбическая система, отвечающая за эмоции, а «тормоза» — префронтальная кора — дозревают позже.
Психолог Мария Тодорова подчёркивает: «Потребность подростка рисковать — естественная часть взросления. Это связано с особенностями развития мозга… подростку нужен «адреналин», но при этом ему ещё сложно оценивать последствия своих поступков».
По данным исследований Национального института психического здоровья США, пик склонности к рисковому поведению приходится на 14–16 лет. Это совпадает с половым созреванием и интенсивной гормональной перестройкой.
«Тяга к острым ощущениям — физиологический процесс, который невозможно остановить, но можно смягчить и скорректировать», — отмечает психолог Ирина Линник.
«Если юный человек не отступает, даже когда понимает, что опасность реальна — это может говорить о дефиците привязанности и стремлении доказать свою ценность через крайние формы поведения», — считает Мария Тодорова.
По данным ВОЗ, травмы — одна из главных причин смерти подростков во всём мире.
«Подростку нужен «полигон для испытаний«, где можно «обжечься, но не сгореть», — рекомендует Борис Бубаев.
«Когда я играю в онлайн-турнире, я как будто в бой иду. Мандраж, пот на ладонях — как настоящий спорт»,
— Даня, 15 лет.
«На дебатах я учусь спорить не на эмоциях. Это как драка, только словами. Круто»,
— Алина, 14 лет.
Как подчёркивает Мария Тодорова, важно, чтобы в таких сообществах были взрослые, которые не просто «учат» и «контролируют», а действительно заботятся и замечают состояние подростка.
Главный принцип — рядом, а не сверху.
«Звоночки», что подросток переходит грань, порой еле заметны, но важно их вовремя услышать. «На что стоит в первую очередь обращать внимание? Резкое изменение поведения. Например, стал неряшливым, не хочет разговаривать с близкими, теряет интерес, отдаляется от друзей», — советует Ирина Линник.
Сюда же — потеря интереса к прежним увлечениям, скрытность, «уход в тень», внезапные вспышки гнева или апатии.
«Мудрость — это искусство слушать, не перебивая. Вместо упреков и запретов, проявите искренний интерес к увлечениям ребенка, попытайтесь понять, что его привлекает в этих занятиях. Станьте надежным плечом, а не строгим надзирателем», — говорит Борис Бубаев.
«Если родитель сохраняет контакт и не теряет роли альфы, подросток будет учитывать мнение взрослого. И тогда даже экстремальные увлечения становятся зоной роста, а не опасности», — резюмирует Мария Тодорова.
.svg)
.svg)
.svg)
20(1).png)
.svg)
.svg)